Зачем именно в последние месяцы президентства Барака Обамы Владимир Путин предъявил «плутониевый ультиматум», свидетельствующий об эффективности проводимой американским правительством политики? Ведь до этого ультиматума можно было утверждать, что предпринятые США меры бессмысленны, что это никакое не давление, да и даже если давление – оно совершенно никого не беспокоит, не стоит так разговаривать с Россией, нужно искать почву для компромисса.
Какое значение имеет «закон Магнитского», если он касается малозначительных чиновников? Почему Путина должны волновать персональные санкции, введенные против российских руководителей после аннексии Крыма и начала войны на Донбассе, если он вообще запретил выезд силовикам, запертым теперь в санаториях Сочи и Ялты? Какое имеют значение секторальные санкции, если они не касаются главных отраслей российской экономики – добычи нефти и газа? Если «антисанкции» для России – единственный способ добиться развития собственного сельского хозяйства и пищевой промышленности, так что Кремль лишь воспользовался поводом, чтобы помочь отечественному производителю?
Так утверждали многие западные политики и эксперты, подталкивающие свои правительства к диалогу с Кремлем. Так утверждали представители «большого бизнеса», совершенно не понимающие, почему из-за какого-то Крыма или какой-то Сирии они должны терять прибыли. Так утверждали представители целого ряда стран Европейского союза, требующие отмены или смягчения санкций против России в первую очередь из-за их бессмысленности.
И тут вдруг оказалось, что смысл есть. Что санкции работают и доставляют российскому режиму такие неудобства, что Путин готов в ультимативной форме требовать их отмены и даже компенсации ущерба. Причем компенсации ущерба не только за санкции, но и за пресловутые «антисанкции». Но почему? Почему западные меры перестали смешить российские «Искандеры»?
Читать далее ВИТАЛИЙ ПОРТНИКОВ: Зачистка от ума
