
Что такое «презумпция невиновности», всем известно, рассказывать не надо. Как этот принцип соблюдается в РФ (например, к задержанным 26 марта), тоже объяснять не требуется.
Но вот про «презумпцию доверия» в отношении сотрудников МВД сказать кое-что придется. Раз уж про нее говорят с высоких трибун.
Самое простое здесь — про «кровь каждого человека». Возможно, текущие дела заставляют забыть школьные уроки биологии. Посему придется напомнить — в крови каждого человека есть лейкоциты, есть эритроциты, есть плазма… Там много чего на самом деле есть. Но вот каких-то идей или требований заместителей министров внутренних дел там точно нет. Медицинский факт.
С презумпцией доверия/недоверия все гораздо сложнее. Это — категория общественная, распоряжениям начальства не слишком-то послушная. А в голову каждому не залезешь (можно, конечно, попытаться при помощи телевизора и подконтрольных СМИ, но стойкого результата никто не гарантирует).
Так и тут: начальство требует «презумпции доверия», а у общества — совсем иная презумпция. А уж у того общества, которое в соцсетях — и подавно.
Понятно, чем вызвано начальственное требование — тем самым случаем, который неделю назад произошел в районе Арбата и Воздвиженки и до сих обсуждается — с гневом человека, с неприятием… Совершенно правы те, кто говорит, что есть много вещей, гораздо худших, чем задержание юного чтеца «Гамлета» в центре Москвы. Есть хотя бы арест страдающей диабетом (и не получающей нормальной медицинской помощи) немолодой женщины — бухгалтера из «Гоголь-центра». (Ну, это же к артистам и режиссерам надо «без излишней жестокости», а к остальным — и так понятно…) Но помочь ей и многим тысячам других таких же, как она (но не работающих в прославленных столичных коллективах и известных только узкому кругу семье и близких), почти невозможно, пока общество не содрогнется.
Именно кадры задержания ребенка и заставили его содрогнуться — от гнева из-за унижения другого, от отвращения к унижающим.
Можно, конечно, сказать, что общество раскололось. Но тех, кто искренне оправдывает действия полиции, не очень много. Иначе зачем бы спускать на свидетелей и на тех, кто считает, что в действиях юного артиста и его родителей нет и тени правонарушения, целые своры ботов, троллей и «патриотов» разной степени казенности? (Несколько раз писал легковерам — вы вот «вдумчивый» текст про «не все так однозначно» и «попрошайничество» перепостили, а на страничку «вдумчивого» заглянуть забыли. А загляните-ка, пусть тошно вам станет…)
Именно эти события и вызвали закономерное начальственное «держать! не пущать! априори считать правомерным!»
Но у общества будет другое мнение — даже в том случае, если выпустить закон о запрете разговоров о неправомерности действий сотрудников полиции в соцсетях, останутся еще разговоры людей при общении. А там презумпция может оказаться совсем иной, да и разговоры эти кухонные имеют тенденцию внезапно перерастать сперва в хмурое молчание, а потом — в выводы, которые звучат уже вполне громко. Просто не получится.
Будет как у Навального: суд вынес решение ролик про Не-Димона удалить, а он на это — «а не удалю». Правильно, Навальный просто честен: технически сделать это с видео, разлетевшимся по соцсетям в России и мире невозможно, даже если бы хотелось.
А тут — все проще. В обществе института презумпции доверия к сотрудникам МВД нет и взяться ему неоткуда (а в судах он и так всегда был — к сожалению). Институт репутации, невзирая ни на что, начинает складываться. А вот презумпция недоверия уже есть.
И это — факт. И с ним придется считаться.
Как с составом крови, в которой есть только то, что дано природой.
(Источник — Каспарв.ру)

Новая Хроника текущих событий на 100% волонтерский проект, не получающий никакого финансирования из внешних источников. Поддержите издание – ваша помощь очень нужна проекту! Спасибо!
Поделиться в соцсетях